Образ Георгия Победоносца в рассказах Чехова

Об обращении А.П.Чехова к фольклору в научных исследованиях говорилось крайне редко, более того, авторы некоторых их них подчеркивали проблематичность самой постановки вопроса – Чехов и фольклор.

Н.И.Кравцов в учебно-методическом пособии «Русская проза второй половины XIX века и народное творчество» также отмечал особенность чеховского фольклоризма, говоря о том, что, несмотря на то, что Чехов редко использует фольклор, он все своеобразно использует народнопоэтический материал.

Раскрытию «библейского» подтекста посвящены статьи профессора Йельского университета Р.Л.Джексона. То, что Чехов был человеком нерелигиозным, признается большинством западных исследователей, и в работах Р.Л.Джексона речь идет не о религиозности Чехова, а об обращении к моральной символике и поэтической образности Библии. Ни у кого не вызывает сомнения, что Чехов с детства ориентировался в церковных текстах, это замечает Чудаков А. П. в своем труде «Мир Чехова: Возникновение и утверждение».

Сложность и многозначность подтекста в чеховских рассказах, соединение в них христианской мифологии и фольклорных мотивов раскрывает американский ученый С.Сендерович в статье «Чудо Георгия о змие: история одержимости Чехова одним образом». Главная мысль Сендеровича заключается в том, что в творчестве Чехова можно выделить несколько групп (семейств) произведений, которые объединяет не общая тема, а родство второго глубинного символического плана, почти недоступного, неуловимого, если эти произведения рассматривать в отдельности. Сендерович исследует ряд произведений, которые он называет георгиевскими. К этому ряду автор относит 12 произведений, написанных за десятилетие с 1882 г. по 1891 г. («Зеленая коса», «Корреспондент», «Цветы запоздалые», «Припадок», «Егерь», «Циник», «Тайный советник», «На пути», «Каштанка», «Степь», «Леший», «Дуэль»).

С.Сендерович отмечает, что мотив чуда Георгия о Змие по-разному включается в текст произведений Чехова:

1. Упоминание образа (иконы) Георгия Победоносца («На пути»).

2. Разработка ситуации (сюжета) («Зеленая коса»).

3. Использование имени святого в ситуации чуда («Тайный советник», «Степь»).

Но почти во всех случаях происходит метаморфоза Чуда, его пародийная инверсия.

В чеховском рассказе "На святках", в первом же предложении — "«Чего писать?» — спросил Егор и умокнул перо" — манифестируется особый "георгиевский культурный комплекс" как особая смысловая парадигма. По мнению С. Сендеровича, за трансформацией образа Георгия Победоносца, приведшей к его декадансу стоит "деградация сознания, причастного" этому мотиву. Хотя исследователь рассматривает рассказ "На святках" чрезвычайно бегло, для обоснования идеи "деградации" образа Георгия Победоносца это произведение имеет особое значение: его истолкованием завершается основная часть монографии ученого.

Необходимо согласиться с С. Сендеровичем в том, что уже упоминание имени героя чрезвычайно существенно. Ведь представление о Егоре только как олицетворении пошлости ("Это была сама пошлость, грубая, надменная, непобедимая .) слишком поверхностно, чтобы относить его к сфере авторского сознания. Между тем, в открывающем текст предложении присутствует не только заданная именем героя неявная отсылка к образу святого Георгия, но и некоторые иные его атрибуты. Так, упоминаемое в этой фразе "перо" — это сублимированный художественный аналог копья святого, которое разит змия. Более отчетливо данная аллюзия проступает в последующем изображении чеховского героя: "Егор сидел за столом и держал перо в руке".Существенно, что эта фраза представляет собой первый собственно визуальный "кадр". "Солдатский" лексический пласт, преобладающий во внешне бессмысленных фразах его письма Ефимье, также отсылает к христианскому прообразу Георгия–воина, причем он проявляет себя не только в письменной, но и в устной речи: "Есть. Стреляй дальше".Тем самым записываемая "пером" Егора речь осмысливается в качестве действительного оружия, которым можно поразить врага. Соответственно конь Георгия Победоносца "превращается" в табурет Егора. При этом сохранены некоторые особенности посадки именно конного воина: "Он сидел на табурете, раскинув широко ноги ." Если Егор — это недолжный (профанный) Георгий Победоносец, то зять Андрей Хрисанфыч, перенесший Ефимью из родного деревенского топоса в чужой для нее "водяной" мир, столь же профанный аналог змия, стерегущего свою жертву, "одолеть" которого и пытается своим письмом Егор. Характерно, что этот персонаж имеет некоторые "змеиные" атрибуты. Так, сапоги, которые "блестели как-то особенно", могут быть истолкованы как блестящая чешуя змия. В том же семантическом "змеином" поле значений может быть прочитано и финальное вытягивание персонажа в одну линию: "Андрей Хрисанфыч вытянулся, руки по швам ."

Статьи по теме

Искусство Византии первой половины XIII века
13 апреля 1204 года Константинополь был захвачен крестоносцами, участниками Четвертого крестового похода. Император и его двор бежали в Никею, где оставались вплоть до освобождения столицы в 1261 году. Впервые пал гордый, считавшийся охр ...

Наука и образование
В Индии насчитывается более миллиона (1047.7 млн. чел. – 2003 г.), из них грамотно 52% взрослого населения. Начальное и неполное среднее образование, которым охвачено 92% детей в возрасте от 7 до 14 лет, - бесплатное. Развито высшее и сре ...

Достижения и потери мировой культуры в период западноевропейской колонизации мира
Процесс взаимодействия культур начался много тысячелетий назад, но сейчас, в эпоху глобализации, он принял масштабный и всеохватный характер. И если бы подобное взаимодействие всегда протекало бесконфликтно, то наша история не знала бы во ...